...Однажды к Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного.

- Отец, - жеманясь и краснея, сказал старший сын. - Мне кажется, я люблю мужчин больше, чем женщин. А среди мужчин я больше всех люблю Сунь Ахуя из соседней деревни. Он такой... такой!.. он как Бьякуи из "Блича"!.. Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и наследника своего мастерства, но... извини, я хочу иначе. Ничего, если я приведу в дом Сунь Ахуя, и мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?..

- Папа, - потупясь, сказал средний сын. - Мне кажется, я пацифист и не могу даже смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне сильного воина, победителя и защитника, который прославится на всю Поднебесную, но... извини, я хочу иначе. Ничего, если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого мы откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, буду купать в теплой воде, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!..

- Папа! - сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь, водя изящной ножкой по глиняному полу. - Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену, умелую хозяйку и заботливую мать своих многочисленных внуков, но... извини, внуков у тебя не будет. Ничего, если я уеду в город, стану там офисным работником, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным я буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем "Матисе" и куплю тебе замечательное кресло-качалку...

Мастер Ван уже открыл было рот, чтобы громко высказать детям все, что он о них думает, но так и не издал ни звука. "А нужно ли? - подумал он вдруг. - Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же самостоятельные личности! Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы! В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!"

- Хорошо, - устало сказал он, - живите как хотите.

...Прошло десять лет. Дети жили как хотели, а Мастера Вана просто за*бало.

Он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую кривую трубочку.

- Как поживаешь, сосед? - спросил Мастер Ван. - Все ли в порядке? Что детишки?

Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:

- Старший сын женился на дочери уездного судьи. Они живут душа в душу, сын хорошо зарабатывает, у них в городе большой дом. Средний сын служит в императорской коннице на южных рубежах Поднебесной. Он начальник "длинной сотни" конников. Враги боятся его, как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят. А дочь - что ж, вон моя красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков...

- Невероятно! - вскричал Мастер Ван. - Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая странного?!

Мастер Чжан степенно кивнул.

- Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!

- Я просто сказал им, что если не перестанут валять дурака, я пере*бу их лопатой.

...С тех пор последователей Мастера Вана зовут "толерастами", а последователей Мастера Чжана - "шовинистами".